Zool! Arty Workshop

О Георге Генделе, «Судьба музыканта» (А. Курцман)

«Мне было бы досадно, милорд, если бы я доставлял людям только удовольствие. Моя цель — делать их лучшими»
Г. Гендель

В один из весенних дней 1745 года туманные улицы Лондона неожиданно расцвели яркими красками, заполнились радостными возгласами, музыкой, пением. Английские солдаты, защищавшие свою родину, с победой возвращались домой, В разных концах города то и дело вспыхивала одна и та же мелодия, особенно популярная в эти дни. Это был «Гимн добровольцев». Автор его — Георг Фридрих Гендель — стоял на балконе своего дома, охваченный волнением, которое испытывали все лондонцы, приветствовал победителей. Его умное, волевое лицо было исполнено силы и мужества. Преданность и любовь связывали в тот миг старого прославленного композитора с ликующим народом.

Наконец, устав от шума, Гендель вошел в комнату и затворил за собой дверь балкона. Он опустился в удобное, мягкое кресло и за­крыл глаза. Покой и тишина царили теперь в его сердце. Постепенно им завладели воспоминания.

Жизнь композитора напоминала эффектную театральную пьесу. Пожалуй, она могла бы послужить основой даже для нескольких пьес. Ведь в ней было столько разнообразного и яркого!

Он родился 23 февраля 1685 года в городе Галле.

Любовь маленького Генделя к музыке проявилась очень рано. Он еще учился выговаривать первые слова, когда начал подражать пению няни. Из игрушек его больше всего привлекали трубы, барабаны, флейты. Он не только пытался играть на них сам, но вместе с другими детьми составил целый оркестр.

Вначале взрослые не обращали никакого вниманий на увлечение малыша музыкой, но затем отец мальчика — придворный хирург — забеспокоился. Гордый и честолюбивый, он хотел видеть сына независимым, состоятельным гражданином. Поэтому мечтал, чтобы его Георг стал юристом. Профессия же музы­канта в те времена не считалась почетной ведь искусство служило только для развлечения светских вельмож.

— Уберите   из   дома   все инструменты! — приказал отел домочадцам.

Однако шестилетний музыкант отличался таким же упрямым характером, как и его отец. Да и мать Георга, нежно любившая своего сына, стремилась помочь ему. И вот однажды, в тайне от отца, на чердаке дома установили маленький клавикорд. Это был почти игрушечный инструмент. Его слабые звуки не проникали сквозь толстые стены до­ма. Мальчик был счастлив. Когда все засыпали, он поднимался наверх и здесь при слабом свете свечи проводил за клавикордом долгие часы.

В церкви Георг внимательно вслушивался в звучание кантат и хоралов. Пение хора, сопровождаемое органом, казалось ему возвышенным и прекрасным. Таинственный инструмент, находившийся под самым куполом, ма­нил неудержимо. Конечно же, мальчик нашел способ научиться играть на нем. А на улицах города то и дело раздавались незамысловатые мелодии песен. Музыка звучала повсюду, и будущий композитор жадно впитывал новые впечатления.

Однажды старый Гендель решил отправиться в город Вейсенфельс, чтобы навестить старшего сына, который был управляющим  при дворе герцога Саксонского. Здесь служили лучшие музыканты того временя, и сам герцог не только очень любил искусство, но и хорошо разбирался в нем. Георг горячо просил отца взять его с собой, но тот и слышать об этом ничего не хотел.

В день отъезда Георг прошмыгнул во двор, где стояла приготовленная для путешествия карета, и устроился на запятках. А когда город остался далеко позади, он спрыгнул на дорогу и побежал рядом с кучером, стараясь быть замеченным. Увидев сына, хирург остановил карету и подхватил ребенка.

— Ну ладно, если уж ты оказался здесь, придется взять тебя. Хотя, может быть, и следовало оставить посреди дороги за то, что не слушаешься, — проговорил он.

Когда путешественники приехали в город, мальчик, как только его оставили одного, побежал в часовню где стоял орган. Этот инструмент отличался   от   того, который был у них в Галле. Горя нетерпением испробовать его, Георг взял несколько аккордов.

— Кто здесь? — услышал   он   позади себя  приветливый голос и, обернувшись, увидел пожилого человека, который, как оказалось, был придворным органистом.  Вид его показался совсем не страшным, и, осмелев, Георг спросил:

 — Можно мне сыграть то, что я сам сочинил?

— Ну что ж, послушаем,— ответил органист и сел рядом.

Георг опустил руки на клавиши, и одна за другой возникли трогательные, простодушные мелодии. Глаза старого музыканта засветились.

— Сегодня ты можешь играть для всех и для герцога то, что захочешь,— предложил он.

Вечером, когда кончилась служба, орган неожиданно зазвучал снова. Лилась торжественная импровизация на тему только что исполнившегося хорала. Все невольно подняли головы.  Как и старый органист, прихожане были поражены.

— Кто это играет? — воскликнул герцог, когда звуки органа смолкли. Но никто ему не ответил. Только что-то прошуршало вверху и затихло. Тогда герцог вызвал к себе управляющего.

— Что за призрак поселился у нас в часовне? Раньше я не слышал ничего подобного.

Управляющий уже догадался, кто играл на органе. Низко кланяясь и в то же время пытаясь рассмотреть выражение лица его высочества — не грозит ли это неожиданное происшествие какими-нибудь неприятностями,— он рассказал герцогу о приезде к нему отца с младшим братом.

— Приведите их ко мне,— приказал герцог.

Семилетний Георг, крепко держась за руку отца, с гордостью поглядывает то на него, то на важного господина в нарядном платье. Они так серьезно разговаривают, и все о нем. Герцог уже знает, что мальчик мечтает стать музыкантом и что отцу Георга это не нравится.

— Конечно, судьбой своих детей распоряжаются родители,— милостиво замечает герцог,— но мне кажется, что лишать мир такого гения преступно. Нужно серьезно учить мальчика музыке.

И придворный хирург, и сам герцог хорошо понимают, что такой совет равносилен приказанию и что гордому отцу придется сдаться. Все же старый Гендель осмеливается заметить:

— Бесконечно польщен добротой вашего высочества, так высоко оценившего способности сына, но все-таки музыка — только изящное искусство и приятное развлечение.

Но герцог не согласен со словами хирурга.

— Обязательно приезжай еще и покажи, чему ты научился,— говорит он мальчику.

Этот разговор решил судьбу Генделя. Отныне и навсегда его жизнь была посвящена искусству.

Георг начал заниматься с замечательным педагогом и композитором Фридрихом Вильгельмом Цахау и вскоре завоевал в родном го­роде признание как талантливый музыкант.

Однако жажда новых знаний побудила покинуть Галле. Восемнадцатилетним юношей он появился в одном из самых больших городов Германии — Гамбурге.

Успех сопутствовал ему. Двери оперного театра Гамбурга широко распахнулись перед молодым музыкантом. Георг был принят скрипачом в оркестр.

Все свободное время юноша посвящал сочинению музыки, готовя к постановке свою первую оперу «Превратности царской судьбы или Альмира, королева Кастилии». Через полтора месяца после ее успешного исполнения Гендель представил театральной дирекции следующую оперу — «Нерон».

Но вскоре Георг почувствовал, что стены Гамбургского театра становятся для него тесными. Он научился здесь всему, чему было можно, и теперь композитора тянуло на родину оперы — в Италию.

Театральный сезон 1709 - 1710 годов в Beнеции открылся оперой Генделя «Агриппина». Величие ее музыки поразило венецианцев. «Слушателей можно было принять за сумасшедших,— рассказывал один из присутствовавших на этом спектакле.— Шумели, крича­ли «Да здравствует дорогой саксонец!»

К тому времени Гендель заслужил уже славу не только как замечательный композитор, но и как непревзойденный импровизатор. Однажды на карнавале в Венеции он, загримированный и переодетый, играл в присутствии знаменитого виртуоза и композитора Доменико Скарлатти. Потрясенный неслыханной силой и блеском импровизации, итальянский композитор тут же узнал исполнителя. «Это либо знаменитый саксонец, либо сам дьявол!» — воскликнул он.

Но затем пришли испытания. Гендель боролся с ними, как титан, но победа теперь редко приходила к нему. Это началось с тех пор, как он переехал в Англию. Казалось, все восстало против Генделя: приближенные королевского двора, церковь и даже широкая публика. Никто не хотел слушать его опер. «Они на итальянском языке и музыка в них итальянская. Нам же нужно развивать национальное искусство»,— говорили передовые люди того времени. Руководимый Генделем театр несколько раз терпел крах, композитор разорялся. Поборов отчаяние, он находил в себе силы начать все сначала. Но в конце концов должен был сдаться.

Гендель сосредоточил свое внимание на создании произведений нового жанра — оратории. И именно эти произведения принесли ему бессмертие.

Написанные для хора, оркестра и солистов, оратории исполнялись раньше только в церкви. Гендель же первый вынес их на концертную эстраду. Главным героем ораторий Генделя был угнетенный народ, борющийся за свое освобождение.

Но ничто, казалось, не могло помочь композитору. Враждебность и злоба окружающих достигли предела. Измученный, отчаявшийся композитор готов был покинуть Англию навсегда.

Но случилось чудо. «Гимн добровольцев», написанный им в тяжелые для страны дни и вдохновивший солдат на борьбу и победу, вызвал чувство глубокой благодарности к тому, кто пришел на помощь в минуты испытаний. А величественные хоровые фрески «Оратория на случай» и «Иуда Маккавей» прославившие победителей, окончательно завоевали сердца англичан. Отныне и навсегда Георг Фридрих Гендель стал национальным английским композитором.

Звуки песни, снова ворвавшись с улицы, напомнили о всенародном празднике.

— Нет, я не раскаиваюсь в том, что избрал путь музыканта,— думал Гендель, еще и еще раз перебирая в памяти события своей жизни.— Только такой могла быть моя судьба.

Столицу Англии облетели поэтические слова, полные преклонения перед великим гением. Они принадлежали другу композитора, поэту Смоллету:

Вновь Генделя глава увита лавром,
И музыка его чарует волшебством.
Враги повержены в молчании бесславном,
И вновь ему гармония внимает с торжеством.

(перевод стихотворения Ф. Розинера)